ДРУГИЕ ИНТЕРВЬЮ Пришла и говорит. Ксения Собчак Без оркестра. Интервью с Дмитрием Хоронько Камеди Клаб На три буквы Говорит, не показывая Итальянская работа Неосознанный выбор Архив интервью...>

Пожалуй, нет в российской журналистике персонажа более известного, авторитетного и неоднозначного, чем Артемий Троицкий. Написав свой первый критический материал более тридцати лет назад, он продолжает рецензировать все, что попадается ему на глаза - не скрывая усталости от привычной рутинной работы и при этом непостижимым образом избегая банальностей и самоповторов. Перечисление его официальных и неофициальных регалий заняло бы пару газетных полос. Теле- и радиопрограммы, Интернет-проекты, книги, издательский бизнес, преподавательская работа, промоутерская деятельность - Троицкий успевает везде. Но главное, что отличает Артемия от абсолютного большинства коллег, - его умение успевать не торопясь. В то время как среднестатистический музыкальный обозреватель, роняя пену, мечется между своим компьютером и окрестными пресс-конференциями, Троицкий смешивает себе мартини. Или проводит кастинг моделей для русского \"Playboy\". Или осеняет своим присутствием какое-нибудь сомнительное ток-шоу. И неизменно оказывается в эпицентре событий, по крайней мере, так кажется со стороны.

Одолеваемый зевотой и комплексами, я направляюсь в \"Gung\'ю\'баzz\" - мэтр назначил интервью на восемь утра, чтобы совместить общение с просмотром очередного этапа \"Формулы-1\". Должно быть, Троицкий догадывается о том, что я чувствую себя несколько неуверенно, поскольку улыбается в высшей степени ободряюще: \"Здравствуйте. Меня зовут Артемий\".

- Как вы думаете, журналистская объективность существует или это - миф, абстракция?

- Я считаю, что единственный тип журналистской объективности, который возможен, - это искреннее желание самого журналиста быть объективным. С другой стороны, субъективности избежать невозможно, даже если журналист и очень этого хочет. Даже если он не хочет высказывать своего мнения, он так или иначе делает свой анализ, по-своему препарирует информацию. Абсолютной объективности быть не может в любом случае.

- А можно ли в этой связи сказать, что чем более образован, подготовлен, искушен журналист, тем меньше у него шансов быть объективным? Я не говорю о таких понятиях, как предвзятость или ангажированность. Просто если ты рецензируешь альбом хорошо знакомого исполнителя, ты сравниваешь его с предыдущим, учитываешь, в какой студии его записывали, какие события на него (исполнителя) повлияли и т. п.

- Это зависит от индивидуального стиля журналиста, от устройства его мозгов. Если говорить обо мне лично, да, я давно в этой кастрюле уже варюсь. И если я рецензирую пластинку или пишу о концерте, я, естественно, не могу уже абстрагироваться от всего того, что было раньше. Но я вполне допускаю, что могут быть взгляды абсолютно иного плана. И может быть, рецензию напишет кто-то, кто мало что знает, и может быть, у такого журналиста получится даже интереснее и живее.

- Случалось ли вам в процессе написания рецензии придумывать какую-нибудь удачную фразу, в угоду которой вы меняли и тон текста, и оценку альбома?

- Да, я могу сказать, что это происходит очень часто. Ради красного словца я вообще меняю все - от начала до конца. Написание статьи, если это в кайф, а не какая-нибудь автопилотная халтура (что тоже иногда случается) похоже на написание песни. И тут очень часто все пляшет от какой-то ключевой фразы, какого-то сравнения и т. д. Очень часто в голову приходит одна-единственная фраза, на которую я потом нанизываю какие-то свои измышления.

- Ваши тексты отличают, в первую очередь, снобизм, а во вторую, - я бы сказал, вековая усталость. Знания преумножают скорбь, а отрецензированные пластинки - печаль?

- Я бы сказал, что по поводу усталости и печали вы заметили совершенно точно. На самом деле, я слушаю музыку уже сорок лет почти, в этом году, может быть, даже в этом месяце можно отмечать юбилей моего меломанства. Первую рок-н-рольную пластинку я услышал во время осенних каникул в 1963 году - я тогда был учеником второго класса. С тех пор я слушаю музыку, которая поступает ко мне в очень больших количествах. Разумеется, усталость от этого имеется. Что касается печали - да, такое ощущение примешивается. Очень немного есть артистов, которые за время своего творческого пути не становятся хуже. Как известно, все, что может портиться, - портится. Все, что не может, - тоже портится. Хотя есть уникальные люди. Есть Дэвид Боуи, есть Леонард Коэн. А насчет снобизма я не согласен. Почему-то вот этот лэйбл... Почему-то все считают, что я - сноб. Во-первых ничего плохого в понятии \"сноб\" я не нахожу...

- А я и не говорю, что вкладываю в это определение негативный смысл - просто констатация факта.

- А во-вторых, я могу сказать абсолютно искренне, что ни малейшего изначального намерения быть снобом у меня нет. У меня никогда нет желания показать людям, что я нахожусь где-то выше, знаю больше, что вкус у меня лучше, и я их откуда-то сверху поучаю. Такого рода мотивация у меня отсутствует на сто процентов. И если я выгляжу снобом и, может быть, ощущаю себя снобом, то это только потому, что вкус мой действительно отличается от общепринятого и ширпотребного. Ну что я могу поделать? Ну на самом деле! Ну не нравится мне, условно говоря...

- Мэрайя Кери.

- Ну я уж не говорю про Мэрайю Кери. Возьмем какую-нибудь более спорную личность, скажем, Мэрлин Мэнсон. Ну скучно мне читать про него. Хотя про то, что он удалил себе нижние ребра, чтобы иметь возможность у себя отсасывать, мне очень понравилось. Вот это лучшее, я считаю, что связано с этим именем.

- Понятие вкуса - штука капризная. Существуют тысячи примеров того, как дурной вкус возводился в ранг высокого искусства и самый разухабистый кич становился уделом снобов.

- Само собой. У меня на самом деле вкус довольно извилистый. Некоторые мои приятели, коллеги и даже друзья, чье мнение я очень уважаю, истово осуждают некоторые мои оценки. Особенно это касалось, я помню, группы \"Любэ\". Я неоднократно хорошо отзывался в их адрес, на что мои друзья сказали, что я сошел с ума, что мне нравятся какие-то \"ментовские прихвостни\" и прочее и прочее. Но я ничего не могу с собой поделать, я ценю \"Любэ\" как очень качественный продукт, притом продукт уникального свойства - у нас нет второй такой группы. И мне это интересно, хотя это - абсолютно не мой пафос, не моя музыка. И это, мне кажется, как раз свидетельствует о том, что не сноб я.

- А по-моему, заявить друзьям: \"А мне нравится \"Любэ\" - это и есть предельная степень снобизма. Программный вопрос, на который вы наверняка уже отвечали и себе и другим. Такие термины, как \"рок\" или \"поп\", имеют право на существование?

- Я считаю, что эта история - уже отсталая. И я не вижу смысла в том, чтобы в этом ковыряться. Точно так, как (я не знаю, как у вас в Украине) у нас в России до сих пор идут жаркие споры вокруг выступления под фанеру. Есть огромное количество народу, в том числе старые мои приятели, у которых выступление под фонограмму (я имею в виду - с живым голосом, конечно) вызывает чувство возмущения и брезгливости. И они периодически впихивают меня в какие-то акции - \"против фанеры\", \"живая музыка\" и т. д. и т. п. Но мне это абсолютно неинтересно, поскольку в современной музыкальной ситуации это уже не важно. Диджей - он выступает под фонограмму или нет? Кто ответит на этот вопрос? Все используют электронику, компьютеры, сэмплы - это тоже своего рода фонограмма, да? Кому сейчас есть до этого дело? Такая же история с \"рок\"- и \"поп\"-музыкой. В 70-е рок, особенно в своих экстремальных проявлениях (таких, как панк или психоделик) - это была музыка, которая противопоставляла себя поп-музыке. Были, условно говоря, Энди Уильямс и Барбара Стрейзанд, а были \"Greatfull Dead\" и \"Sex Pistols\". Тогда противопоставление имело смысл, потому что у рока была своя ярко выраженная идеология - они хотели быть другими, они хотели вовлечь людей в эту религию. Это касалось и музыки, и образа жизни, и социальной позиции. Сейчас этого нет, можно констатировать, что рок-музыка стала частью поп-музыки. И ничего с этим не сделаешь. И та же \"Metallica\", и тот же Мэнсон и \"White Stripes\" - это часть поп-процесса, но проходящая под условным грифом \"рок\". Есть альтернативные направления, которые по-прежнему противопоставляются поп-культуре, но это не обязательно \"рок\". Сейчас самое радикальное - это, наверное, хип-хоп. Более некоммерческой и неприятной для слуха музыки сейчас нет. Хотя, опять же, и это тоже - система сообщающихся сосудов.

- Как вы думаете, компьютеры как воплощение высоких технологий сделали человечество счастливее?

- Я считаю злом компьютерные игры, поскольку они убивают время с максимальной эффективностью. Компьютерные игры должны быть если не запрещены, то по крайней мере, дозированы, как крепкий алкоголь или легкие наркотики. Нелимитированное их употребление - это явное зло.

- А параноидальные мысли в связи с компьютерами вас не посещают? Они ведь контролируют все - от диагноза в больнице до пресловутой \"красной кнопки\".

- Скажу честно, я об этом не думал. Мою личную жизнь компьютеры не контролируют. Но что касается творческого использования компьютеров, я считаю, что это - очень классно, это - очень здорово, это, собственно, единственное, что двигает музыку вперед последние пятнадцать лет. Главное, что дают компьютеры - это даже не какие-то музыкальные новации. Просто с помощью компьютеров делать музыку могут люди, у которых вообще нет никаких музыкальных навыков. Я очень жалею о том, что моя жизнь уже почти прошла, потому что было бы мне сейчас восемнадцать лет, не исключено, что я стал бы музыкантом и, может быть, довольно интересным музыкантом. В свое время я не стал им просто потому, что даже для того, чтобы панк-рок играть, нужно было овладеть инструментом.

- Думаю, освоить какой-нибудь инструмент даже легче, чем разобраться в компьютерной программе вроде \"Ризона\" или \"Кубэйса\".

- Ни фига, ни фига. Играть на живых инструментах - довольно сложно. Я играл в \"Звуках Му\" на гитаре, но это давалось... с некоторым трудом. А с компьютером - выучил какие элементарные фишки, и можно делать удивительные вещи. Это не то, что учить на гитаре аккорды, где, с одной стороны, нужно двигать пальцами (что всегда мне не нравилось), а с другой, даже научившись слегка двигать пальцами, добиваешься очень ограниченного результата. Великий результат получается только, если ты двигаешь этими пальцами...

- В нужной последовательности?

- Двигаешь ими гениально, да? Но это уже из области запредельного. Компьютеры очень сильно понижают планку доступности в плане производства интересной музыки.

- Давайте о вашей преподавательской деятельности. Я думаю, многие музыкальные продюсеры будут отвечать за свои проекты в чистилище. А вы учите монстров производить новых монстров.

- Ты имеешь в виду то, что я преподаю в Государственном университете управления? Я, кстати, еще веду мастер-класс в МГУ на факультете журналистики. Я думаю, что если бы я подошел к этой истории с полной степенью осознания своей ответственности, может быть я и не стал бы этим заниматься. На самом деле, действительно - большой вопрос, что там наделают мои бывшие студенты. С другой стороны, я до некоторой степени оправдываю себя тем, что пусть студенты при этом будут хотя бы грамотными, и какие-то заброшенные мною семена... Хотя, может быть и нет. Я понимаю, что это - не слишком убедительное оправдание. Я об этом думал. Основная причина, по которой я стал этим заниматься - мне просто было интересно попробовать. Я никогда этого раньше не делал и подумал, что это будет, выражаясь молодежным языком, прикольно. Надо сказать, что разочарован я не был, мне понравилось общаться со студенческой молодежью. Скорее всего, я еще год это дело протяну с продюсерами, а потом брошу, наверное.

- Переходим к издательскому бизнесу. После вашего ухода из \"Плэйбоя\" он стал все больше походить на какой-нибудь \"Вог\".

- Технически эта история была очень простой. Много слухов на эту тему ходило. Что я его продал за какие-то деньги или, наоборот, что меня оттуда с позором изгнали. На самом деле все было не так и не эдак. Просто головная американская компания приняла решение перевести журнал \"Плэйбой\" в издательство \"Бурда\". Простое технически-финансовое решение, к которому я не имел никакого отношения. У меня был единственный выбор: или я сохраняю за собой \"Плэйбой\" или остаюсь в своем издательстве \"Independent Media\". Я предпочел остаться в своем издательстве, где моя работа намного разнообразнее и несравненно больше маневр. К тому же от \"Плэйбоя\" я немного устал за шесть лет работы. Так что я даже особо и не корячился, сказал \"Плэйбою\": \"Прощай навек\".

- По-моему, большая потеря.

- Я не жалею об этом абсолютно. Дело в том, что делать коммерчески успешный глянцевый журнал - это работа не барская, это - очень противное дело. На мнение цензуры мне всегда было плевать. Мнение публики мне всегда было интересно, но так же интересно мне было это мнение и провоцировать и переламывать. Но имеется еще один фактор, и это уже - полная тоска. Этот фактор - рекламодатели. Без рекламодателей журналы не живут. А без читателей живут. У нас есть журналы, которые выходят мизерными тиражами, они рассылаются и читателей у них вообще нет. Зато есть реклама и они прекрасно сводят концы с концами. А диктат рекламодателей - это гораздо хуже, чем самое мощное давление со стороны читателей или цензуры. Цензуру можно обойти хитрыми способами. Как человек, проживший большую часть жизни при коммунистической власти в Советском Союзе, я это умею делать очень хорошо. На самом деле это - интересная игра в кошки-мышки, которая в творческом отношении очень стимулирует. С читателем тоже диалектически общаться интересно. А с рекламодателем общения нет, если его что-то не устраивает - все, туши свет. Именно это не позволило мне сделать из \"Плэйбоя\" тот журнал, который я хотел.

- А какой журнал вы хотели из него сделать?

- Я хотел делать примерно такой журнал, каким он был на поротяжении первых двух лет. Достаточно умный, провокационный и сексуальный, но опять же не в таком памелоандерсоновском смысле этого слова. Не кукольно-сексуальный, а реально сексуальный без лишнего силикона. Но делать это было уже попросту невозможно, поскольку нужно было выбирать: или ты делаешь, что хочешь, но остаешься без рекламы, или ты приспосабливаешься и превращаешься в скучного парня.

- Но ведь отказавшись от усилий в \"Плэйбое\", вы не изменили ситуации. И затевая новый журнал, будете играть по тем же правилам.

- Боюсь, что да. Но всякий раз начиная с нуля, питаешь иллюзии, что сможешь сделать как-то похитрее. Мой ближайший проект - музыкальный журнал \"Q\", пилотный номер выходит уже на следующей неделе. И тут я очень надеюсь на то, что в музыкальном журнале у рекламодателя соблазнов меньше. В России, по крайней мере. Западные музыкальные издания очень сильно зависят от рекламодателей, потому что там - это в основном фирмы грамзаписи. И если тебе какая-нибудь \"EMI\" дает на обложке рекламу нового альбома, скажем, \"Coldplay\", то вот х...шки ты в рецензии дашь ему две \"звездочки\" и напишешь, что он - посредственный. В русском же журнале, я надеюсь, рекламодателями будут как обычно - \"самсунги\" и \"панасоники\", а им совершенно по фигу хвалишь ты группу \"Coldplay\" или ругаешь.

- Если бы у вас была абсолютная власть и в вашем распоряжении оказались бы любые репрессивные механизмы - от цензуры до системы телесных наказаний, с чего бы вы начали? И с кого конкретно?

- Если бы у меня была абсолютная власть, в первую очередь я бы расправился с властью теперешней, причем по принципу тактики выжженной земли. Не для того, чтобы свою власть укрепить, а просто я хотел бы поставить власть, ее механизм, скажем так, на службу людям - вот и все. Наша власть - что в России, что в Украине - на 99 процентов работает на свой карман. Это меня, да и всех нас, я уверен, бесит и удручает, но справиться с этим невозможно. Я предлагал когда-то способ навести порядок в России - начисто устранить человеческий фактор из властных структур. Чтобы страна управлялась исключительно компьютерами - ни президентов, ни министров, ни гаишников.