ДРУГИЕ СТАТЬИ Вин Дизель ведет съемки нового сериала про покер Фон Триер отказался от интервью Секс в большом городе Guilty? Guess who? (Оскар: прогноз) Побег возможен Снимите это немедленно Архив статей...>

Отбывая на воды, важно уложить чемодан так, чтобы потом не было мучительно больно. Важно, чтобы купальные аксессуары соответствовали модным тенденциям. Важно, чтобы контрацептивы были под рукой, приготовленная в дорогу еда не вызывала изжогу, а пища для ума – мозговые понос и рвоту.

Всякий раз, собирая в дорогу книги, сталкиваешься с дилеммой. С одной стороны, в отпуске не хочется перетруждать голову. С другой, голова тебе еще пригодится, не стоит перегибать палку с мусором про Анжелику и Бешеного. Пляжная литература – не обязательно плохая. К примеру, ты можешь получить от чтения удовольствие, не связанное с риском для ментального здоровья, если возьмешь с собой:

Рекса Стаута

Рекс Тодхантер Стаут родился в 1886 году в семье школьного учителя из Индианы. В силу этого обстоятельства детство будущего мэтра не было легким. К четырем годам Рекс дважды прочитал библию. К тринадцати выиграл чемпионат штата по правописанию и грамотности. Вопреки этому, он не возненавидел книги, и, отслужив во флоте (кроме прочего, Стаут командовал на официальной яхте Теодора Рузвельта), решил заняться литературным трудом. Первые романы Стаута не вызвали особого энтузиазма ни у публики, ни у критиков. Однако, решив попробовать силы в жанре иронического детектива, Стаут превратился в объект культа. Ирония ситуации заключается в том, что профессиональным успехом Стаут в некоторой степени обязан своим злейшим врагам. В эпоху маккартизма Стаута отчего-то причислили к коммунистам, а Гувер считал его личным врагом и хранил файл писателя в папке «особо опасные». Всемирную известность и завидные тиражи Стауту принес детектив, в котором Ниро Вульф и Арчи Гудвин противостоят ФБР.

Что из Стаута взять с собой к морю, пальмам и двойным дайкири? Все что попадется под руку. Бывает «Слишком много клиентов» и «Слишком много поваров». Слишком много Стаута не бывает никогда.

Цитата:

«Я сказал великолепно выглядевшему привратнику, что меня зовут Арчи Гудвин, и я направляюсь в апартаменты мисс Фрейзер. Он достал листок бумаги из кармана, сверился с ним, кивнул и спросил:

- Что-нибудь еще?

Я вытянул шею так, чтобы мой рот оказался в футе от его уха, и прошептал:

- Овсяная каша».

(«И быть подлецом»).

Эда Макбейна

Эд Макбейн – одно из трех имен урожденного Сальваторе Альберто Ломбино, писателя, подобно Стауту, пришедшему в литературу из военно-морского флота, и так же добившегося признания, благодаря своим детективам. По окончании Второй мировой, он перепробовал немало мирных профессий – торговал лобстерами, преподавал в школе, играл на пианино в нескольких джазовых коллективах. Официально взяв имя Эван Хантер, он решил сделать карьеру литературного агента. У Эвана Хантера не было дефицита клиентов. По крайней мере, он всегда мог опубликовать что-нибудь из Сальваторе Ломбино.

Однако по-настоящему прославился не Хантер и не Ломбино, а именно Эд Макбейн.

Макбейн совершил в жанре детектива бархатную революцию – главный герой его книг - не коп и не частный сыщик, а целый полицейский участок – 87-й. Другим героем детективов Макбейна, выступающим то жертвой, то преступником, то молчаливым свидетелем, почти всегда является «воображаемый» город, в котором без труда угадывается Нью-Йорк.

Уложив в рюкзак «Способ убийства», «Леди, леди, это я» или «Убийцу полицейских», ты не прогадаешь: более легкого, увлекательного и породистого «криминального чтива» в природе не существует.

Цитата:

«Как во всякой классической симфонии, в этой музыке прослеживался лейтмотив, присущий лишь полицейскому участку. Это была синкопированная мелодия телефонных звонков, составляющая полную гармонию со стуком клавиш пишущих машинок и ругательствами. Вариации на тему были разнообразны: от глухих ударов кулака полицейского по животу воришки до оглушительных воплей другого полицейского, желающего узнать, куда, к черту, подевалась его шариковая ручка, въедливого монолога следователя, допрашивающего задержанного, телефонного разговора дежурного детектива с начинающей актрисой, дебютанткой шоу на Холл-авеню. Иногда в эту симфонию врывались насвистывание практиканта, доставившего послание из полицейского управления, душераздирающие стоны женщины, жалующейся на то, что ее избил муж, бормотание воды в трубах или гомерический хохот после неприличного анекдота» («Способ убийства»).

Грегори Макдональда

Грегори Макдональд, пожалуй, самый недооцененный детективный автор планеты. Сколько бы не экранизировали Грегори в Голливуде, сколько бы не избирали президентом Ассоциации детективных писателей Америки, публика все равно будет путать его с Россом Макдональдом – автором серии о приключениях детектива Лу Арчера.

На счету Грегори Макдональда – несколько вполне «серьезных» романов (Режиссерский дебют Джонни Деппа «Храбрец» - как раз киноадаптация одного из них), и не менее серьезных литературных премий. Но главная заслуга Макдональда перед читающей частью человечества – цикл авантюрных повестей о Флетче – раздолбае в рваных теннисных туфлях, плэйбое, знатоке живописи, газетчике, специализирующемся на журналистских расследованиях. Посредством «Флетча» Макдональду удалось то, к чему безуспешно стремились многие поколения детективщиков. Он раз и навсегда закрыл тему легкомысленности жанра. Его книги – одновременно детективы и Большая Литература, которую не грех держать на одной полке с Хемингуэем или Чеховым. Тем более уместен Макдональд (подойдет хоть «Сознавайтесь, Флетч!», хоть «Карнавал Флетча») в контексте отпускной кампании – поверь, лучшего попутчика тебе не найти.

Цитата:

«Загорелые ноги Лауры стоили того, чтобы посмотреть на них. Да и ноги Марилии, хоть и светлокожие, ненамного им уступали. И Флетч приободрился от одного их вида.

— Флетчер! Что с тобой случилось? Почему ты залез под стол?

— Та женщина. Женщина в зеленом, проходящая мимо. Не смотри на нее.

Оборванцы попеременно смотрели то на Флетча, то на Лауру, словно понимая, о чем идет речь.

— Женщина как женщина. Что в ней такого?

— Она, возможно, думает, что я убил ее мужа».

(«Карнавал Флетча»)

Филипа К. Дика

Биография Филипа Киндреда Дика напоминает историю болезни, а, вернее сказать, болезней. Астма, агорафобия, тахикардия, амфетамины, ЛСД, параноидальная шизофрения. Этот выдающийся джентльмен успевал всюду – писал вагонными нормами (случалось, не без допинга, он покрывал горячечными иероглифами по 60 страниц в день), активно интересовался женщинами (не смотря на то, что в молодости Дик жил в коммуне геев, он был женат пять раз), звонил в Белый дом, чтобы сообщить, что в его холодильнике опять рылось ЦРУ, а руководящий состав ФБР состоит в заговоре с пришельцами. Столь плотный график не лучшим образом сказывался на его письме (порой, Дик попросту путал сюжеты и героев своих книг). И все же нет sci-fi-литературе персонажа, который глубже чем Дик вгрызся бы в природу вещей.

Искусственный разум, клонирование, несовершенство мирового порядка, зыбкие границы «человеческого» и двойственность всего сущего – недаром Дик признавался, что однажды, вовремя особо удачного кислотного трипа ему «открылось все».

А знаешь, что самое интересное? Читать Дика не скучно. Добавь к пляжному полотенцу и шлепанцам «Снятся ли андроидам электроовцы», «Пролейтесь, слезы» и «Помутнение» - убедишься сам.

Цитата:

«Перед тем как вы услышите обычную нудную речь писателя-фантаста, позвольте мне поприветствовать вас от имени Диснейленда. Я полагаю, что вправе считать себя представителем парка по той простой причине, что живу в нескольких милях от него. Кроме того, однажды в этом парке Paris TV брало у меня интервью.

В течение нескольких недель после этого интервью я чувствовал себя очень плохо и был буквально прикован к постели. Причиной заболевания, по моему мнению, послужили вращающиеся чашки». («Как создать вселенную, которая не рассыплется через пару дней»).

Нила Геймана

Все верно, у нас Нила Геймана знают по большей части высоколобые критики и в основном в связи с «Американскими богами» - романом, не очень-то соответствующим безмятежному отпускному настроению. Но в Англии и США «Американские боги» - бедные родственники. Там Гейман – прежде всего автор комиксов и фэнтези – хорошо написанных и не отягощенных в интеллектуальном плане историй про «надмирье», «подмирье», троллей, эльфов и прочих маркизов Карабасов, обитающих в лондонской подземке. Именно в этом качестве Гейман прославился на западе, именно в экранизации такой дикой, но симпатичной дребедени (романа «Стардаст», если точнее) снимаются сейчас Роберт Де Ниро и Мишель Пфайффер.

Английский эквивалент то ли Стивена Кинга, то ли Сергея Лукьяненко, он знает толк в фантазиях и кошмарах. Не то, чтобы отечественный издатель часто баловал нас «фэнтезийным» Гейманом, но найти в магазинах, скажем, «Задверье» - миссия вполне выполнимая.

Цитата:

«В ночь перед отъездом в Лондон Ричарду Мейхью было совсем не радостно. Нет, вечером он радовался. Радовался, когда читал напутственные открытки и обнимал не совсем непривлекательных знакомых барышень. Радовался предостережениям о пороках и опасностях Лондона. Радовался подаренному зонтику — белому, с картой Лондонского метро, — ребята скинулись ему на подарок. Радовался первым нескольким пинтам эля… Но с каждой следующей пинтой ловил себя на том, что радуется все меньше и меньше. Вот так и дошло до того, точнее — этого мгновения, когда он, дрожа от холода, сидел на тротуаре у двери паба в маленьком шотландском городке, взвешивая «за» и «против» того, сблевать ему или нет, и совсем не радовался» («Задверье»).

Джона Стейнбека

Джон Стейнбек – классик американской литературы, а от слова «классик», чего уж там, у всякого нормального человека начинают тяжелеть веки. Расслабься. Мы вовсе не хотим, чтобы ты входил в трудное положение деклассированного элемента с американского юга, читая на пляже «Гроздья гнева». Мы рекомендуем тебе «Консервный ряд» - книгу солнечную, остроумную и читающуюся не труднее какого-нибудь Акунина. Повесть эта – настоящая ода праздности, ее герои – предшественники Большого Лебовски – редко берут в руки что-либо тяжелее стаканчика виски. Так что, в условиях отпуска это не столько развлечение, сколько полезное руководство.

Цитата:

«Эдди всегда держал под стойкой галлонный кувшин с узким горлышком, из которого торчала воронка. Перед тем как мыть бокалы, Эдди сливал из них в эту воронку остатки спиртного. Случалось, пойдет разговор по душам, начнется застольное пенье, засидится компания до позднего часа так, что сердца воспылают любовью к ближнему, тут уж Эдди своего не упустит, улучит минутку и сольет в кувшин полбокала, а то и две трети живительной влаги. В результате коктейль, приносимый в Королевскую ночлежку, всегда имел интересный и неожиданный букет.

Постоянными ингредиентами были виски - ржаное, пшеничное, шотландское,- пиво, вино, ром, но, бывало, какой-нибудь чудак заказывал мятный ликер, анисовку или кюрасо; и эти мизерные добавки сообщали коктейлям Эдди ни с чем не сравнимый аромат».

Алана Милна

Принято считать, что «Вини-Пух» - детская книжка, и читать ее тому, кто старше десяти, как-то не солидно. Но, во-первых, отпуск - вполне подходящее время, чтобы впасть в детство. А во-вторых, в своих «взрослых» книгах Милну ни разу не удалось приблизиться к тому писательскому блеску, что отличал историю медведя с опилками в плюшевой голове. Да, «Вини-Пух» едва ли поможет тебе закрутить удачный пляжный роман. Но что мешает тебе спрятать это сокровище в обложку, предварительно отдранную от каких-нибудь «Опытов» Монтеня?

Цитата:

«По пути Пятачок рассказывал Винни-Пуху интересные истории из жизни своего дедушки Посторонним В. Например, как этот дедушка лечился от ревматизма после охоты и как он на склоне лет начал страдать одышкой, и всякие другие занятные вещи.

А Пух все думал, как же этот дедушка выглядит. И ему пришло в голову, что вдруг они сейчас охотятся как раз на двух дедушек, и интересно, если они поймают этих дедушек, можно ли будет взять хоть одного домой и держать его у себя, и что, интересно, скажет по этому поводу Кристофер Робин».